Пытки, могилы, и роды под танковым обстрелом: как Тростянец пережил оккупацию
Тростянец Сумской области российские войска оккупировали в первый же день вторжения. В городе не было военного гарнизона, потому армия россии вошла фактически без сопротивления и находилась в городе до 25 марта 2022 года.
После деоккупации в Тростянце открылось множество свидетельств жестоких боев и военных преступлений военнослужащих российской армии. Полностью разбиты площадь перед железнодорожным вокзалом, тут не осталось абсолютно ни одного целого здания, дотла сгорели ряд промышленных предприятий, админзданий, жилые многоэтажки, повреждена известная на всю Украину Тростянецкая шоколадная фабрика, разбиты помещения капитально отремонтированной в конце 2021 года городской больницы. На вопрос, боятся ли люди возвращения российских военных, трое из пяти наших собеседников просто расплакались.
«Они бегали по квартирам. Соседского мальчика, ему 9 лет, спрашивали под автоматом: «Ану говори, кто такой Шевченко!». Мальчишка, я не знаю, может, его научили уже или, может, он сам сообразил, говорит: «Я, кроме Андрея Шевченко, нападающего «Динамо», не знаю никого». «Ну, молодец!», - отвечают. Под автоматом держали этого ребенка. Чтоб только не вспоминал Тараса Шевченка. Не знаем, что он им сделал», - вспоминает 64-летняя Вера (фамилию женщина называть не захотела) поквартирные обыски, что проводили военнослужащие рф с первых дней.
Она отмечает, что в Тростянец заходило несколько группировок. Первые, говорит Вера, были самыми молодыми, скорее всего, солдатами срочной службы, которых Владимир Путин обещал не отправлять на войну.
«Когда первые приехали, они лысые были, подстриженные, это были призывники, срочники. Они разговаривали нормально. У первых агрессии не было. Они действительно были какие-то непонятные, растерянные. А дальше – вторые и особенно третьи – были особенно страшные», - говорит женщина.
Ее дополняет супруг Николай. По его словам, вторая группировка состояла из кадровых российских военных, а третья – из жителей так называемой «ДНР» и российских контрактников. Причем больше всего агрессию проявляли ДНР-овцы.
«Самые злые были донецкие. Я с одним разговаривал, он из Макеевки. Спрашиваю, а как ты сюда попал. Он говорит: шел по улице, нас хватали всех подряд, девчат, всех призывного возраста. Привозили в военкомат, давали оружие, гнали на полигон и вывозили дальше воевать. Студентов. 5 девочек с нами живет на телевышке. Какая их роль, говорит, я не знаю, но их призвали и отправили вместе с нами», - вспоминает разговор с оккупантом Николай.
Семейная пара живет на улице Нескучанская поблизости с Тростянецкой городской больницей. Эта больница подверглись по меньшей мере двум необъяснимым с военной точки зрения обстрелам.
Обстрел больницы
Вера вспоминает, что российские военные пришли в соседний многоэтажный дом и приказали местным жителям выселяться, несмотря на мороз. Возле дома военнослужащие РФ обустроили блокпост, где стояло два танка и достаточно много людей с оружием.
Мэр города Тростянец Юрий Бова вспоминает, что блокпост возле больницы российские военные поставили на третьей неделе оккупации, и не пропускали никого, за исключением нескольких врачей. Городской голова подтверждает, что российские военные выгнали жителей трехэтажного многоквартирного дома по улице Нескучанской, а сами вселились туда. Кроме того, оккупанты заняли админздание телебашни. Стоит отметить, что в то время в Тростянце было более 15 градусов мороза.
Бова с места, где стоял блокпост россиян, показывает огромные дыры в стене городской больницы. Расстояния – меньше 150 метров. Это попадания танковых снарядов. На момент обстрела в больнице находились около 30 работников и 12 пациентов.
«За время оккупации тут родились 7 детей. Во время обстрелов как раз в больнице девушка рожала двойню. И чудом родила. Фактически, в коридоре уже, потому что был обстрел», - говорит мэр.
По данным Бовы, россияне без предупреждения и каких-либо видимых на то причин первый раз обстреляли больницу 17 марта. После этого пришел офицер армии РФ, который собрал персонал, походил по больнице, убедившись, что в здании нет ни одного военного.
«А уже 23 марта выехали два танка и прямой наводкой начали лупить по больнице. Ближе к вечеру 23 марта пошли наши войска и подорвали этот танк из РПГ, гусеница слетела. Я не знаю, что там с личным составом, погиб или нет, но мы 25 марта нашли тетрадку, ее уже описывают, там есть даже информация, какой личный состав именно этого танка был», - говорит мэр.
Бова не может понять смысла этой агрессии. По словам мэра, обстрелянная больница была одной из самых современных в Украине на своем уровне. Рядом с больницей стоит пятиэтажное жилое здание, где квартиры получали бывшие работники больницы. Здание обстрелял этот же танк. Пятиэтажка частично выгорела.
Городской голова Тростянца говорит, что за время оккупации погибли около 50 человек, еще около 30 человек пропали без вести. У 6 найденных погибших были выколоты глаза или связаны руки – это следы пыток.
«Сейчас устанавливают причину смерти каждого. Погибших и умерших в городе за время оккупации – около 50 человек. Около 30 человек пропали без вести. Шесть были с признаками пыток – это выколотые глаза, связанные руки и так далее. И еще около 30-40 человек было с разной степенью ранений. И пятеро погибло уже после освобождения города, подорвались на растяжках», - говорит он.
Бова показывает территорию возле больницы, все кустарники и подходы к блокпосту были заминированы. Неподалёку от блокпоста, на территории лесхоза, нашли возможное место захоронения, яма, вокруг которых были оставлены держаки от лопат. Растяжки в окрестностях находят каждый день. Рядом с этим местом несколько дней назад молодой парень подорвался на противопехотной мине.
«Минировали они кладбища. Они не пускали 14 дней никого на кладбище хоронить. Умершие лежали. Мужчина из этого дома (дом напротив больницы – Ред.) погиб вследствие разрыва мины, они не давали хоронить, труп лежал в гараже больше недели. Они поставили на кладбище свой танк и блокпост. Они расстреляли все машины ритуальной службы. Все, что они не могли украсть, они расстреливали. Когда был «зеленый коридор», кажись четвертый, они угнали все машины скорой помощи. Осталась одна стоять возле больницы, они ее расстреляли, - вспоминает Бова. – Одну женщину застрелил снайпер. Просто переходила улицу. Это глава уличного комитета Анна Самойлова. Она просто шла по городу. Не давали потом к ней подойти 4 или 5 дней. Снайпер простреливал местность вокруг нее, не давал подойти. Тело лежало на улице. Они так просто издевались и деморализовали местное население. Один солдат просто бросил гранату – двое людей погибло».
По словам мэра, оккупанты не давали завозить гуманитарную помощь, продукты питания, хотя на момент оккупации в Тростянце жили около 12 тысяч человек. Но все же Бова считает самым большим преступлением – расстрел городской больницы, где находились только врачи и пациенты.
На вопрос, понимали ли российские военные, что они не на учениях, а пришли с войной в другую страну, Бова показывает доказательство – ежедневник одного из военнослужащих РФ.
«3 марта – закрепились в городе». Понимают же, что нужно закрепляться», - цитирует ежедневник российского военного мэр Тростянца.
Во время обстрела в больнице находилась начмед Тростянецкой больницы Анна Швецова.
«Мы оставались с 24 февраля, когда они зашли, в больнице, в родильном отделении. Были с нами сельские женщины, которые проживали за городом. Они боялись, что будут рожать дома и не смогут дойти до больницы. Потому они пришли к нам. Было 6 или 7 женщин. Одни роды были как раз, когда нас обстреляли. Мы из бомбоубежища вышли, у нее отошли воды, начались схватки и минут через 20-25 она начала рожать. Это без воды, без света, в холоде, на улице было минус 17 градусов. Мы подтапливали, включали генератор. Рожали мы не в родильном зале уже, а в смотровой. Благодаря тому, что с нами были анестезиологи, родили быстро и благополучно двух девочек», - говорит Швецова.
Врач уверена, что российские военные знали, что стреляют по больнице. Мы становимся свидетелем изъятия именно того российского танка, экипаж которого совершил военное преступление – обстрел Тростянецкой городской больницы. Российский танк Т-80 без одной гусеницы застрял в сырой земле на обочине.
Военные преступления в Тростянце
Директор Территориального управления Государственного бюро расследований в городе Полтава Денис Маньковский говорит, что в Тростянце после оккупации успели осмотреть только 40% территории города, но уже зафиксировано «довольно много военных преступлений», которые совершили представители армии России.
«Нами четко фиксируются факты пыток гражданского населения, фиксируются факты убийства, фактически, казни гражданского населения. На сегодняшний день нами уже выявлены порядка 40 могил, в которых было закопано гражданское население на территории Тростянца. И преступления однозначно были совершены представителями Вооруженных Сил Российской Федерации», - говорит Маньковский.
По его словам, следователи ГБР нашли четкие списки личного состава Вооруженных Сил Российской Федерации, которые были задействованы в боевых действиях в Тростянце, в окрестностях, а также в городе Ахтырка. «Мы поименно понимаем добрую часть этого военного контингента», - подчеркнул руководитель управления ГБР.
Задокументированных фактов пыток гражданского населения на самом деле очень много. Происходило все однотипно: местных задерживали просто на улице. Как правило, это мужчины, которые выходили на улицу, чтобы найти хотя бы какое-то пропитание. По пути к магазину или на обратном пути их ловили военными РФ якобы с целью проверки сначала документов, потом – мобильных телефонов и так далее.
Если что-то находили подозрительное, например, фото военных, техники и подобного, этих людей задерживали силой, забрасывали в транспорт и привозили в, как правило, подвальное помещение. Один из таких подвалов был на территории местного железнодорожного вокзала. Там в нечеловеческих условиях находились 5 человек.
Всех пленных гражданских заковывали. Одним руки заматывали скотчем, другим – пломбировочными металлическими тросами для железнодорожных вагонов. Некоторым заматывали руки сзади спины. В таком положении они находились приблизительно по 5 дней. Никто из этих пятерых не имел никакого отношения к украинской армии.
Давали им по 3 глотка воды и одному печенью. Туалет – коробка от сухпайка военных РФ в углу подвала. Двигаться им запрещали. Их пытали. Причины пыток были разные. Как правило, начинали допрашивать, однако гражданские люди ничего не могли знать о позициях ВСУ, количестве военных, вооружении. Люди ничего не отвечали, потому их били по голове, туловищу. Били чем возможно: и прикладами автомата, и резиновыми палками, и руками. К счастью, все известные обитатели этой незаконной тюрьмы выжили.
Можно ли простить?
В центре города мы встречаем 69-летнюю Веру Яхно, которая 34 года жила в пятиэтажке непосредственно возле больницы по улице Нескучанской. Сейчас пенсионерка не может вернуться домой, потому что российские военные вместе со зданием Тростянецкой больницы прямой наводкой обстреляли и ее жилище.
«Они игрались. 24 квартиры – и много попаданий. Лучше бы они себе в мозги постреляли», - говорит она. Вере Ивановне приходится жить у своего зятя, дом которого пострадал меньше. Дети пенсионерки, спасаясь от оккупации, уехали за границу.
Вера Яхно с ужасом вспоминает день, когда она выезжала из Тростянца по «зеленому коридору». На блокпосте автомобиль, в котором она следовала, остановил российский военный-бурят.
«Куда едем? – Мы отвечаем, что на Полтавщину. – А мы и туда придем! Хватало же наглости и цинизма: наши шоколадки бросали нам же в машину. Освободители приехали. Прощать я не знаю, как. Два месяца, как начался этот ужас. Не было ни одного дня, чтоб я не плакала, а оно само плачется. За что? Неужели один человек может 140 миллионами управлять так?!» - плача, говорит Вера Яхно.
